С. Зайцев. Удивление перед этой рукотворной красотой, боль за судьбу ее - это-то и сделало меня краеведом. И более того, не побоюсь сказать,- сформировало мою гражданскую позицию.
Я задумался: чья же гениальная рука сплела эти легкие кружева из тяжеловесного кирпича?
Разбирая музейные фонды, я нашел редкий документ, заставивший трепетать мое сердце. Пожелтевшие страницы найденной мной летописи Троицкой церкви поведали, что она построена от "избытков капитала" тотемского купца-морехода Степана Черепанова. Вместе с летописью был найден и контракт о том, что "крестьянин Федор Иванов сын Титова ... договорился ... с тобой, Черепановым ... церковь скласть". Федор Титов - вот и первый зодчий тотемского стиля! Боже мой, об этом я даже не мечтал. Снова и снова вчитываюсь в не сразу понятные, но кажущиеся прекрасными буковки и слова: "... а между нижними и верхними окнами клейма зделать - как наилучше возможно ...". Клейма! Так вот как нужно говорить - не картуши, но тотемские "клейма"! А потом обнаружился еще один документ 1762 года "Сказка тотемского купца Степана Черепанова об его пребывании на Алеутских островах".
Так постепенно выяснилась для меня связь тотемского зодчества с историей русского мореходства - распахивался необъятный мир Русской Америки, десятками тотемских фамилий подтвердивший мысль, что С. Черепанов и И. Кусков, основатель форта Росс, не случайность, а вместе с другими известными и пока неизвестными именами - звенья единой цепи. Так возникал передо мной мир русских морских открытий 40-80-х годов XVIII века, совершенных между плаваниями А. Чирикова - В. Беринга и плаванием "русского Колумба" Г. Шелихова; об этом до сих пор молчат учебники, безмолвствуют музейные экспозиции.
А ведь именно тогда были открыты и присоединены к России все острова Алеутской гряды и Аляска, что и привело к появлению такого феномена, как Русская Америка. Основную массу этих плаваний за пушниной составляли жители вологодского Севера, не знавшего крепостного права. По их количеству Тотьма уступила лишь Великому Устюгу, но она первенствовала по количеству мореходов и передовщиков (выборные должности, означавшие командира корабля и главного по промыслу).
Ф. Кузнецов. Я знаю, что вы выявили десятки имен тотьмичей, которые ходили к берегам Аляски, открывая там все новые и новые острова ...
С. Зайцев. Да, Тотьма снарядила 19 экспедиций, в ту пору как великоустюгские купцы - 6, вологодские - 3, московские - 7 экспедиций. Один из галиотов, плававших на Аляску, так и назывался - "Тотьма".
Кто не зачитывался книгами о морских открытиях, о мореплавателях и робинзонах! И как же нам сегодня не гордиться и не быть благодарными бесстрашным первопроходцам, своим землякам!
Без преувеличения, все слои тотемского общества жили думами, чаяниями и делами открываемой Русской Америки. Очевидно, что Тотьма была ее своеобразной метрополией. 20 экспедиций в Америку - пятую часть всех известных - снарядили тотьмичи. Ими вывезено пушнины из Нового Света на 1 700 000 рублей - рекордные показатели среди городов России. Только на Лисьи острова было снаряжено 8 экспедиций. И эти успехи были признаны официально. В 1780 году в знак того, "что жители этого города в ловле сих зверей упражнялись", герб Тотьмы украсила "черная лисица в золотом поле". До недавнего времени она вызывала недоумение даже краеведов, так что в 70-х годах на выпущенном в Тотьме значке, изображающем городской герб, лиса оказалась желтой. Так "знатоки" исправили "ошибку" - черные лисы у нас никогда не водились. Теперь же ясно, что это зверь Нового Света.
Так вершилась одиссея тотемских мореплавателей, участников географических открытий XVIII века, а каменной летописью этой эпохи мировой истории явилась тотемская архитектура.