Во оном городе Тотьме от подаяния, а другие по усердию тамошних граждан в разные времена построенных каменных церквей осьмнадцать, в них 36 престолов или храмов.
Соборных две: 1) двуэтажная в верхнем этаже — Рождеству Пресвятыя Богородицы, в нижнем — Богоявлению Господню: 2) под колокольней настоящий храм —Димитрию Митрополиту Ростовскому, придельный — преподобному Михаилу Малеину.
Приходские: 3) Троицкая, двуэтажная, верхний этаж во имя Живоначальной Троицы; в нижнем два престола — Благовещении и Казанской Пресвятыя Богородицы; 4) Воскресенская, на Старом Посаде у соленых варниц, двуэтажная, в верху — Воскресению Христову, внизу — Николаю Чудотворцу; во оном нижнем этажи под спудом препочивают мощи Христа ради, юродивого или Блаженного иерее Максима, тотемского уроженца. В Успенском приходе две церкви: 5) холодная, для летней службы, во имя Воскресения Христова; в ней под спудом же препочивают мощи Андрее Блаженного, уроженца Тотемского же уезда, с Толшемского устья, расстоянием от города в пятидесяти верстах; 6) теплая, для зимней службы; в ней настоящий храм — Успению Пресвятыя Богородицы, придельные — Николаю Чудотворцу и блаженным Прокофию, Иоанну Устюжским Чудотворцам. 7) Рождественская, двуэтажная; в нижнем этаже Рождеству Христову, в верхнем — Николаю Чудотворцу; возле оной Рождественской церкви тотемский купец Осип Иевлевич Нератов строит своим капиталом каменную новую церковь во имя великомученицы Параскевы; 8) Стретениевская, двуэтажная ж; в верхнем этаже Стретению Господню, в нижнем Клименту Папы Римскому. В Архангельском приходе две церкви: 9) двуэтажная о трех престолах; в низу настоящий — Успению Пресвятыя Богородицы, придел — Николаю Чудотворцу; в верху — Архангелу Михаилу. 10) великомученику Георию. В Предтеченском приходе две церкви: 11) одноэтажная о двух престолах; настоящий — Иоанну Предтечи, придельный — Илии Пророку; 12) внедавне построена и внутри изрядно украшена тотемским купцом Григорием Алексеевичем Пановым, двуэтажная; внизу — Входу Господню во Иерусалим, в верху — Николаю Чудотворцу. 13) Петро-Павловская, двуэтажная ж; в верхнем этаже один престол первоверховным апостолам Петру и Павлу, в нижнем — Казанской Божией Матери и святителем Aфанасию и Кириллы патриархом Александрийским. 14) На другой стороне Сухоны, где до штатного положения был девичий монастырь, а ныне приходская, городская ж, церковь; в ней настоящий для летнего служения храм — Владимирской Богоматери, для зимнего служения теплый придел — Святителем Христовым Петру, Алексею, Ионы и Филиппу Московским Чудотворцем. Верстах в двух от города на самом устье, где впадает в речку Песью-Деньгу речка Ковда, мужеский монастырь, Суморин зовомый; в нем три каменных же церкви: 15) Преображение Господню, 16) Вознесению Господню; в ней под спудом препочивают мощи начальника и строителя сего монастыря преподобного Феодосия прозванием Суморина, уроженца города Вологды, пришедшего в Тотьму из вологодского Прилуцкого монастыря; 17) для зимней службы теплая во имя Иоанна Златоуста. Во оном монастыре до штата была архимандрия, и монахов живало человек по сороку и больше. А как он при штаге изпразднен, то уже с того времени сей Суморин монастырь, одного иеромонаха, одного иеродьякона и прочих к отправление Божией службы принадлежащих церковников, содержат граждане своим иждивением, и для жительства их в недавне построили каменную келью. 18) Особо от городского строения при речке Ковде на кладбище; в ней три престола: первый — Покрову Пресвятыя Богородицы, второй — апостолу и евангелисту Иоанну Богослову, третий — благоверным князем Борису и Глебу.
В городе Тотьме имеется казенного строения: каменного: вновь по плану построен о двух этажах с флигелями дом для городнического правления, уездного казначейства и жительства городничего и казначее, старая для хранения денежной казны палата; старая ж мужеская и женская богадельня: в ней на содержании Тотемского первой гильдии купца Алексее Григорьевича Холодилова престарелых и увечных мужчин — 17, женщин — 19, а обоего пола — 36 человек. Деревянного казенного строения: для присутственных мест — 2 дома; по плану построенных новых магазеинов для соли и вина — 2.
Строения частных лиц: дворянский старый каменный дом двуэтажный — 1; купеческих и мещанских старых домов — 516; по плану на каменном фундаменте вновь построенных — 18; каменных отстраивающихся — 3; церковнических деревянных старых — 49; вновь на каменном фундаменте по плану построенных — 16; приказных служителей старых деревянных — 5; по плану построенных — 10; солдатских старых — 30; новых по плану — 6; крестьянских — 42; итого всех домов: деревянных старых — 642, новых — 50; каменных старых — 1, новых — 3; лавок каменных — 6, деревянных — 39.
В городе Тотьме живущих: при должностях дворянства: мужеска — 16, женска — 22; при них дворовых людей: мужеска — 10, женска — 15; церковных служителей: мужеска — 125; женска — 139; лекарь — 1; учеников у него — 2; почталиона — 4; солдатов: служащих мужеска — 49; женска — 46; отставных мужеска — 8, женска — 12; приказных: мужеска — 26, женска — 32; крестьян при пашне: мужеска — 68, женска — 73; иногородцев: мужеска — 47, женска — 32; итого, кроме купечества и мещанства: мужеска — 356, женска — 371, а обоего пола — 727 душ. Купечества мужеска — 178, женска — 163; мещанства мужеска — 1,015, женска — 1,242; итого купечества и мещанства: мужеска — 1,193, женска — 1,405, а обоего пола — 2,598. Всех же вообще жителей: мужеска — 1,549, женска — 1,776, а обоего мужеска и женска пола — 3,325 душ. В том числе по малому количеству имеются мастеровые: серебряники, золотари, иконописцы, портные, сапожники, черошники, кузнецы, слесари, резчики, столяры, плотники, соловары и красильщики.
Купечество и мещанство сего города главный торг имеют в Сибири и Камчатке, который вдавние годи начально открыли бывшие в нем первогильдейные купцы Тимофей и Семен Мясниковы и Петр Алексеев Рухляцов, кои давно уже померли, а оставшиеся от них потомки, по несчастному в Сибирском же краю торгу, пришли в совершенный упадок. После ж их оным торгом начали промышлять и другие купцы и мещане, имевшие небольшой капитал. А как в то время позволено было Алеутам (живущим на морских островах Восточного Северного окияна) и камчатским народам продавать железные, для их нужные вещи, как-то: гвоздья, ножи, топоры, ружьи и прочее, коих они там не только чтоб у себя иметь, но даже не знали и покупали звериные кожи или пушной товар весьма дорогою ценою, так что продавец за гвоздь получал сторублевую вещь; выманивши ж на железные маловажные вещи и накупивши за деньги тамошних звериных кож: черных лисиц, бобров, соболей, медведей, волков, песцов, закаменских белок и других редкой доброты зверей и птичьего гагачьего пуху, отвозили для торгу с Китайцами на Кяхту и на те звериные кожи выманивали самый лучший китайский товар; вывезя ж оный в Москву и Санкт-Петербург, получали за его наличные деньги с не описанным уже барышем, — то от сего в короткое время разбогатели тотемские купцы: 1) именитый по городовому положению и наличному денежному капиталу гражданин Алексей Григорьевич Холодилов, 2) именитый же второстатейный гражданин Григорий Алексеевич Панов, 3) первой гильдии купец Осин Иевлевич Нератов, 4) первой же гильдии купец Федор Иванович Протопопов, 5) первогильдейный же купец Арсений Дмитриевич Кузнецов (он при моей бытности был от городского общества головою), 6) той же гильдии купец Иван Григорьевич Лябзинов, 7) Иван Дмитриевич Кузнецов. Все оные купцы и их родственники живут достаточно по купечески; да и прочие купцы и многие мещане обогатившись изрядно. Ныне ж железные орудия и вещи Алеутам, по происшедшим от них над российскими купцами злоупотреблениям, продавать запрещено. И двенадцать лет в проезд мой минуло, как Китайцы с российскими купцами никакого торгу не имеют, в рассуждении чего хотя и во оные неторговые с Китайцами годы тотемские жители и по ныне туда ездят, но уже обогатиться так скоро, как прежде до торгу с Китайцами и до продажи Алеутам железных вещей бывало, не могут, ибо, как на проезд до туда и обратно, так на хлеб, который там необычайно дорог, равно же и на покупку у Алеутов показанной мягкой рухляди или пушных товаров, должно иметь с собою наличных денег от пятнадцати до двадцати тысяч рублей, — почему и ездят они не сами собой, а нанимаясь с разными договорами у московских и у своих богатых купцах приказчиками, и накупив там на хозяйские деньги пушного товару, отправляют его к своим хозяевам, а иной в Сибири и Камчатке продают, за что от тех своих хозяев получают договорную плату и, смотря по сделанной в торгу выгоде, сверх договорной платы награждение, а именно: показанные богатые тотемские купцы имеют в Сибири на Кяхте, при собственных своих с тем пушным товаром лавках и для закупки сих товаров в Алеутов 1) [1) Обстоятельно ж о сем сибирском торге можно узнать в книге «О российской коммерции»] (жительствующих на морских, Алеутскими называемых, островах, до которых от Сибири еще морем пять тысяч верст) безвыездных приказчиков, в ведомстве которых, во ожидании по прежнему с Китайцами торга, пушного товару хранится тысяч на сто, у другого больше, а у некоторых тысяч на семьдесят и пятьдесят, за тем, что если его в России стать продавать, то должно, как они сказывают, стоящую вещь по китайской цене сто рублей, отдавать за тридцать, а дорого что за пятьдесят рублей. А чтоб иметь им в торговле некоторый оборот; то живущие там приказчики для сего некую часть недорогих зверей кожи присылают в Москву и Санкт-Петербург к живущим там, от тех же купцов, приказчикам; по распродажи ж их за деньги или обменяв на московский товар, присылают обратно в Сибирь, где и распродают оный за наличные деньги, кои и доставляют к своим хозяевам, объявленным купцам.
Поелику ж нынешний сибирский купецкий промысл большею частию состоит в том, чтоб закупаемый у Алеутов и у прочих сей пушной товар, во ожидании с Китайцами торга хранить без продажи на лицо, то уже тотемские жители, не имеющие изрядного денежного наличного капитала, и ездить туда, чтоб не лишиться и опоследнего капитала, не отваживаются. Когда ж с Китайцами был торг, в то время бедные купцы и мещане, собравши кой-как тысячу рублей, нанявшись у которого-нибудь богатого купца, съездят в Сибирь, Камчатку и Алеутские острова хозяйским харчом и, закупаючи на хозяйские деньги у Алеутов или где случится сходною ценою оный пушной товар, накупит его и на свои тысячу рублей и оный свой товар, вместе с хозяйским, продает или променяет на китайский товар на Кяхте. И получивши от такой малой суммы, от одной поездки, изрядный капитал, в другой раз ездят туда сами уже собой, без найму у богатых, а в третий посылают приказчиков.
Сверх же оного сибирского звериного или пушным товаром промысла, торгуют в своем городе всякими московскими и немецкими товарами, кои они получают из Москвы до Вологды зимним путем, а из Вологды по вскрытии реки Сухоны в свой город доставляют водою на каюках и других судах, и повсягодно для перепродажи отвозят московские товары Двиною и Сухоною реками в город Архангельск, а оттоль, водяною ж коммуникациею привозят всякие немецкие товары, виноградные вина и водки, закупаемые ими там на кораблях у приезжих с разных земель иностранцев; сахар же покупают в Архангельске из тамошнего сахарного завода. Внутренние ж российские крестьянские продукты, то есть, хлеб, лен и пеньку для перепродажи водяною ж коммуникациею — Сухоною и Двиною в город Архангельск доставляет один только купец Иван Дмитриевич Кузнецов, а другие — никто.
Верстах в двух от города, на помянутом Старом Посаде, при текущей из лесу верст за десять речке Ковде имеется соляной казенный промысл, состоящий в девяти при одном месте варницах. В них на соловарение идет рассол из одной подземельной трубы, называемой Дедиха, которая до настоящего соляного жила (кое тамошние жители называют подземельным Соленым озерком) вкопана в землю глубиною девяносто-пять сажен и выведена вверх сперва самыми тоненькими и весьма неширокими, но длинными трубочками, а и самая верхняя труба, из которой достают соленый рассол, в отруби в средине шести вершков; рассол же из нее тянут сделанною в сажень длины, в отрубе в четверть аршина, в низу с обыкновенною кожаною помпою, бадьею; в нее рассолу входит три ведра с четвертью. Рассолу вливается в одну соловарню в две сковроды тысяча бадей, что составит три тысячи семьсот пятьдесят ведр; из них в четверо суток вываривается чистой соли от пятидесяти до шестидесяти пуд. В старинные ж времена было таковых по речке Ковде, одна возле одной, сто восемьдесят подземельных труб разных владельцев; из них и теперь некоторые видны, но за давним неработанием засорились. Оная труба Дедиха и при ней девять варниц чрез каждые четыре года от Вологодской казенной палаты, для выварки соли — кто за ту выварку возьмет из казны денег меньше, а соли обяжется выварить больше — отдаются желающим с торгу. В мой же проезд оный соловаренный казенный завод или промысл с 790 по 795 год содержат купцы мало-ярославский Михайло Федоров Сивцов и тотемский Алексей Иванов Пономарев. Они в четырегодичное время их содержания каждый год вываривать соли обязались обыкновенным контрактом по сороку-одной тысячи шестисот пуд, с получением из казни за всякий пуд по тринадцати копеек с денежкой; за провоз же ее в Вологду, Великий-Устюг и Красноборск водою подряжаются в той же Вологодской казенной палате особо. Сие количество, сорок одну тысячу шестьсот пуд соли, на тех девяти варницах легко выварить можно; но как у них почти во все лето или, лучше сказать, в самую рабочую крестьянскую пору, за неуправкою зарань дровами, варенье соли было в одной только варнице, то по сему и по означенному о выварке в одной варнице расчету сумнительно, чтоб они в первый сей содержания их год могли то количество по контракту выстановить.
В полуторых верстах от города на речке Песьи-Деньги, при впадении в нее речки Ковды, близ Суморина монастыря или в полу-версте от него, тотемским богатым купцом Григорием Алексеевичем Пановым изрядною выдумкою построен пильный завод или водяная пильная мельница; в ней в одном анбаре два става и четыре станка. Каждый станок в сутки распиливает, по пятидесяти бревен, но за умалением воды большую часть года работают в одном ставу, на двух только станках, а другой, с двумя ж станками, став, стоит праздно. В том же пильном анбаре и мучная о четырех жерновых камнях и об одной о трех ступах каждая о четырех пестах толчаи мельница. Оные жорны и толчаю, как сказывают, ворочают двумя водяными и одним сухим колесами; однако ж действия оной мы не видали, ибо в ней не мелют, за тем что от молотья, за кражею мельника, нет хозяину прибыли. Теперь весь оный пильный завод с прибыльной пятой части на заводчиковы деньги содержись верховажский купец Александр Иванович Давыдов. Он, в сделанных заводчиком при том заводе, в одной с мастерскими связи, изрядной же выдумкой, в не доделанных совсем деревянных покоях или хоромах и живет. Выпиливаемый же тес по большей части вологодскому купцу Митрополову, торгующему в Архангельске тесом, и на домашние потребы тотемским жителям продает на месте, а иногда для продажи отправляет до десяти тысяч тесниц в город Архангельск на двинских судах водою.
С приезду от Великого Устюга рекою Сухоною к Тотьме имеется над самою над рекою тотемского купца Ивана Григорьевича Лябзинова кожаный завод; в нем выделывают для отпуску за море чрез Архангелогородский порт юфты и козлы, и на расход городских и обывательских жителей — черные и белые кожи. Его ж, Лябзинова, солодовенный завод один, а других фабрик и заводов никаких не имеется. В мой проезд в городе Тотьме были господа присутствующее: городничий — титулярный советник Иван Петрович Владыкин. Уездный казначей — прапорщик Андрей Сергеев. В нижней расправе: судья — прапорщик Петр Михайлович Протопопов. В нижнем земском суде: исправник — Петр Романович Швиль; он изрядно пишет миниатюрную живопись, бывши воспитан у славного архитектура Лампа, и подарил мне своей работы портрет Екатерины Первой, за который обещал ему из Санкт-Петербурга прислать ящик красок для миниатюрной работы. Дворянские заседатели: прапорщик Гаврила Алексеевич Жибаров, подпоручик Андрей Александрович Перский-Афетов. Соляной пристав — прапорщик Тимофей Борисович Борисов. Винный пристав — Григорий Дмитриевич Киприянов. В Тотемском уезде имеется в жительстве казенного ведомства дворцовых и экономических крестьян: мужеска — 18,609, женска — 19,115, а обоего пола — 37,724 души.
Все оные крестьяне главный доход и настоящее продовольствие от своего хлебопашества, поелику у них с одного посеянного четверика, называемого малёнкою, родится ржи в урожайные годы до двух четвертей, а и в неурожайные, бываемые очень редко, до тринадцати четвериков. Овес также родится, как и рожь, только на него чаще бывает неурожай, но и в то время с одного посеянного четверика или малёнки вымолачивают до одиннадцати четвериков; ячмень сам третей и сам-пят; пшеницы пашут для домашнего расходу, но и то весьма мало, за тем что всегда худо родится, ибо иногда только одни семена вымолачивают; конопли, в рассуждении семя, хотя и также родятся, как и пшеница, однако ж каждый крестьянин их пашет для пеньки на продажу; льну с четверика семя, совсем как должно прясть, очищенного, выходит от двух до трех пуд, который они продают от четырех до пяти рублей пуд на месте. Сверх того, в ближних своих лесах из винтовок стреляют всегда зверей: белок и лисиц, и временем изредка медведей, волков, рысей, выдр и куниц, тако же и ядобных птиц: всегда ж стреляют на продажу рябчиков и тетеревей, полевиков и глухих, и временем, то есть, весною и летом, диких гусей и уток. Рубят в своих дачах для продажи на пильные заводы и на строенье сосновый и еловый лес и отгоняют оный, по вскрытии рек Сухоны и Двины в город Архангельск для продажи тамошним жителям и в адмиралтейство. Нанимаются на пильном и соловаренном заводах в работу на соловаренный завод подрядом ставят дрова, кои возами в рынке продают и городским жителям. На купеческих, плывущих из Вологды и Тотьмы с московским товаром и разными внутренними российскими продуктами к городу Архангельску каюках и других судах ездят лоцманами и работниками. Зимним путем переваживают из Тотьмы в Вологду и Великий-Устюг на своих лошадях разный купеческий товар, не успевший дойдтить водою; к тому ж еще извозничают, и в каждой деревне есть особый промысл, как-то: жгут известку, золу и уголье, делают деревянную посуду, а женщины в небольшом количестве ткут холст, и все оное, также как хлеб, лен, пеньку, звериные кожи, ядобных птиц и говяжье сало продают тотемским и устюгским купцам и закупщикам от Архангельских купцов. Малое число крестьян гонят смолу, которой для продажи в Архангельск из Тотемской округи в год выходит до двадцати тысяч бочек. В Тотемском уезде имеются из крестьян мастеровые довольное число кузнецов, плотников, столяров и бочарей; малое число портных и черошников, которые оным своим ремеслом в Тотьме, Устюге и в своих домах без нужды могут быть довольны. Из Тотемского уезда весьма мало крестьян отлучаются в заработки в Санкт-Петербург, в другие ж города никуда. Все вообще крестьяне скота держат для своего продовольствия довольно и несколько продают.
6-го числа ноября взял я заимообразно денег двести рублей, в которых оного ж числа на имя тотемского купца Ивана Григорьевича Лябзинова дал вексель по объявлении, кой хранился в тотемского городничего Ивана Петровича Владыкина (оныя деньги двести рублей по возвращении в Санкт-Петербург к нему городничему 1792 года февраля 26-го дня чрез санкт-петербургский почтамт отправил по почте и вексель от него также чрез почту 27-го числа апреля обратно получил).
По приезде в город Тотьму, река Сухона от усилившихся больших морозов начала совсем становится, и стали выпадать частые и большие снеги, почему, во ожидании настоящей зимы или опять оттепелья, пробыли в нем с 15-го числа октября по 9-е ноября. И как уже река Сухона везде закрылась, и установилась зима, то катер, чугунную печь и прочий имеющийся на нем такелаж, для доставления будущею весною в город Архангельск к господину адмиралу Ивану Яковлевичу Баршу, сдали тотемскому мещанину Ивану Степановичу Новожилову, а для верности, дабы не могло что из катера утратиться, таковые ж дал реестры господину тотемскому городничему и для принятия в Архангельске бывшему с нам Ивана Яковлевича господина Барша его гребцу-матросу Василию Иванову Трифонову, которого 9-го числа ноября из города Тотемы обратно отправил в город Архангельск с письмами к Ивану Яковлевичу Баршу, к Архангельскому господину губернатору Ивану Романовичу Ливену и к Моисею Николаевичу Радищеву; при всех же оных трех письмах послал нарисованные (для поставления точно такого в городе Холмогорах деревянного на Кур-острове, где родился Михаил Васильевич Ломоносов) показанные при описании города Холмогор и Кур-острова монументы и надписи, и просил их, чтоб они о сделании и постановлении его пожаловали приложили свое старание, о чем при сем же писал и к холмогорскому городничему Захару Захаровичу Бендцону, и для заплаты тем плотникам, которые в мою в Холмогорах бытность делали помянутый деревянный монумент, послал два рубли денег. В письме ж Ивана Яковлевича просил об оном бывшем с нам матросе Василье Трифанове, чтоб его поместить в первостатейные матросы. При оной же отправке расстались и с Сергеем Николаевичем Синявиным; он поехал хотя и в Санкт-Петербург, но другою дорогою.
Погода в Тотьме C